София рухнула на колени, прижимая руки с животу, и открыла рот, силясь заставить организм рыгнуть. Она не могла преодолеть некий блок и просто сунуть два пальца в рот, никогда не получалось, даже в самые отчаянные времена, наполненные мечтаниями о некой идеальной фигуре, а теперь все в ней взбунтовалось от одной только мысли. Наконец у нее получилось сблевать. Вцепившись в ковер, София содрогалась, пока из ее рта вываливалась-вытекала маслянистая черная жидкость, смешанная со слюнями и слезами. К запаху крови, пота и, кажется, мочи, теперь прибавился и тухлый, делая гостиную совершенно непригодной для проживания. С другой стороны, в ней никто жить и не собирался, верно? Соня постаралась улыбнуться, но рот перекосило, а остекленевший взгляд застыл на радужных разводах в черной лужице. Захватчик наконец покинул ее тело, предоставляя возможность обдумать то, что натворило ее тело. Кое-как девушка поднялась и, пошатываясь, направилась к креслу, стараясь не смотреть на нож, перепачканный в крови, еще капающей с острого кончика. Прикрыв глаза, Софи решительно посчитала до десяти, в то время как два остывающих тела растворялись, вряд ли переносясь в лучшее из мест. Впрочяем... Где угодно получше, чем здесь.
Вдох, выдох.
София вытягивает руки вперед, какое-то время смотрит на свои пальцы - испачканные бог знает в чем, с царапинами и ранками, которые уже поздно промывать - и медленно загибает пальцы. Бледные губы шевелятся, пока девушка молча перечисляет имена. Мертвые имена. Заколотые, удушенные, загрызенные, сгоревшие имена. Последние два имени даются с трудом, она бы заплакала, если бы оставалось, чем. Она была в сознании, она четко видела прижимающегося к стене одноклассника: паника в глазах, сопли и кровь по всему лицу, дрожит так, что зубы стучат; она чувствовала нож в своей руке и тепло крови, слышала крик одноклассницы и хрип умирающего. Это было самое худшее, он заставлял их оставаться вместе с ним, становиться соучастником словно по воле, внушал удовольствие, жажду большего. Когда одноклассник сползал по стенке, София даже подумала - надо было сначала трахнуться с ним, черт. Наверно, что-то такое промелькнуло в ее взгляде, что одноклассница запаниковала еще сильнее, и пальцы Софи аж свело от желания содрать с нее всю одежду, а трусики разорвать ножом, как будто случайно задев плоть. Вместо этого просто избивала несколько минут, била ногой по животу, наступала на лицо - развлекалась, как могла.
Вдох, выдох.
Теперь их двое. Осталось всего две любопытствующих девочки, знавших, что половина слухов о домике в лесу - чистая правда. Дерьмовая информация; лучше бы здесь повсюду валялись шприцы, банки и пыль, а стены изрисованы в банальных ругательствах и примитивных рисунках половых органов. Тут же, если игнорировать брызги крови и непонятных субстанций, царил порядок и свеженький ремонт. София впервые задумалась о том, скольких тут уже убили.
Игнорируя ускользающее время, Бул подумала еще немного, и пришла к выводу, что дом и захватчик подростковых разумов действуют не слишком сообща. Пару раз из стен вырастали руки, хватавшие захваченного, позволяя ребятам убегать и прятаться, хотя гораздо чаще целью и были пытавшиеся спастись. Быть может, они преследовали разные цели?
София решила, что достаточно насиделась, и осторожно поднялась с кресла, прислушиваясь. Здесь никогда не было тихо, всегда какие-то скрипы, стоны, шепоток, но, конечно, главным источником звука являлся захваченный. Монстру нравилось предупреждать о своем появлении, потому что тогда атмосфера ужаса и отчаяния накалялась, и лицо не успевшего спрятаться становилось ну просто изумительным. Соф скривилась, обнаружив в своей голове подобные мысли. Остается надежда на то, что ей удастся от подобного избавиться, но для этого еще нужно выжить, а как это сделать - не слишком понятно. Впрочем, сейчас это неважно. София не помнила, в какой комнате сейчас Мойра.